Горизонтальность самоорганизованных структур продовольственного рынка

Горизонтальная структуризация на основе попарных равноправных отношений как база самоорганизации очень сложна и многообразна. Она во многом незрима, что предопределяет постановку перед регулированием и менеджментом задач весьма неоднозначного свойства. Кроме того, всякая большая сложная система, тем более социально-экономическая и, следовательно, мягкая, обладает определенной многослойностью коммуникаций и поэтому для ее координации необходимо сочетание воздействия по вертикали (регулирования) и горизонтали (менеджмента). Иначе, наряду с вертикальной иерархической структуризацией координатор работает с горизонтальными структурами, отображающими самосозданные внутриуровневые связи, т.е. с взаимоотношениями участвующих элементов. Естественно, типы таких взаимоотношений могут быть как стимулирующими рост или развитие, так и дестимулирующими. Говоря о структуризации как важнейшем аспекте системообразования, функциональный канонический менеджмент имеет в виду в основном вертикальное содержание, часто совершенно игнорируя горизонтальное. В то же время с учетом возможности конкурентных или коалиционных внутриуровневых процессов, вызванных ресурсным обеспечением, этот вид структурообразования становится в ряде конкретных систем (например, в региональных или корпоративных подсистемах) исключительно актуальным.166 Их архитектоника самореализуется через горизонтальные структуры,

меняется в каждом конкретном случае и формируется на базе попарных

клиентальных отношений различных типов.

До последнего времени предполагалось (согласно канонам тейлоризма и соответствующего менеджмента), что трудовые, торговые, творческие и прочие отношения формируют лишь стабильные коллективы. В частности, обычно приводились следующие соображения по этому вопросу, отражающие все еще действующий, но явно неэффективный, подход. Например, считалось, что они должны быть активными, но централизованно управляемыми административно-бюрократическими методами, быть информированными о замыслах руководителей и в то же время опираться на научную организацию труда. Все участники рассматривались, как персонал, максимально постоянный по составу - в основном бесконфликтный и, главное жестко линейно-функционально структурированный по отношениям, должностям, подчиненности,

финансированию. Кроме того, персонал должен интенсивно работать, однозначно реагировать на команды по вертикали, соревноваться, самофинансироваться и т.д. Персонал управлялся т.н. командным менеджером.

Предмет данного исследования с его многообразием отношений, их временным характером и падающей во времени эффективностью принципиально отличается от административно-бюрократического опыта стабилизации.

Особенности горизонтальной структуризации мягких систем очень сложны для координации и регулирования и лишь при оценке многообразия менеджмент обеспечивает необходимые ограничения. Генетический аспект проблемы горизонтальности и ее целостности составляют два совершенно новых принципа. Попытаемся их интерпретировать для сетевого менеджмента. Обычно в менеджменте принято человеческий фактор отождествлять количественным167 образом: через численность работающих, их структуру, фонд заработной платы,

изредка - с учетом соответствующих резервов роста производительности,

интенсифицирующих ручной и машинно-ручной труд и т.д. Естественно, при этом

управление как кооперативное, в основном групповое, поведение осуществляется

с помощью жестких административных структур и процедур, как правило, без

какой-либо адаптации как функций индивидов и коллективов, так и специфики

частного сектора. Команды и конечные результаты, таким образом,

предполагаются однозначно функционально связанными (Г.Саймон, Д.Смитбург,

В. Томпсон (1995)). Недостатки такой формальной организации налицо (например,

отказ от понятия "неполноты" организации, хотя причины еще требуют своего

углубленного изучения. Менеджменту придается не только "функциональный

статус", но и "иерархический статус" (властность). Представляется, что проблема

более современной самоидентификации и менеджмента заключается в том, что

человеческий фактор сказывается различно и требует особого подхода.

Например, существует класс специфических систем, в которых он не только

представлен количественно в виде затрат, потерь и резервов ручного труда, но и

имеет свойства, никак не поддающиеся эффективному управлению жесткими

методами. Считаем эти свойства в основе своей связанными не столько с

количественными оценками, сколько с производственными или, что важнее,

неформальными взаимоотношениями сторон (менеджера и его "клиентов") как

элементов некоторой самосозданной системы. Именно такие системы, в которых

человеческий фактор отображает результат и сам отображается в форме

соответствующих ресурсонесущих взаимоотношений на попарной основе, и

названы мягкими. Канонические командные подходы к менеджменту как методу

координации здесь неадекватны требованиям управляемой системы.168 Значительное время экономика РФ, в том числе рынка продуктов питания,

находится в весьма специфическом состоянии, которое можно определить как

"промежуточный порядок" (см. выше). Он одновременно характеризует и

продолжающийся спад, и неустойчивое слабо компенсированное равновесие.

Другими словами, имеет место специфическое системное состояние: "ни хаоса -

ни порядка", т.е. "промежуточный порядок" ((ХсЫ~!П<=>П). И.Пригожий, наиболее

глубоко развивший эту проблему, утверждает так называемую метастабильность

систем как постоянную тенденцию флуктуировать относительно своих

стационарных состояний вместо "неподвижного пребывания в них".

В связи с определенной масштабностью и рассматриваемой нами

проблематикой заслуживает подробного анализа работа Э.Ласло. Рассмотрим

некоторые актуальные аспекты данной работы. Ее неординарность заключается

не столько в масштабности, сколько в попытке популяризировать новые теории

эволюции, которые взяли свое начало у Берталанфи, Винера, Шеннона,

Пригожина. Главная идея Пасло - признать положение о том, что человек

28

принимается неотъемлемой частью "огромной волны эволюции" . Другими словами, человек - администратор или менеджер часто находится внутри системы, являясь ее частью. Кроме того, автор отмечает ряд особенностей глобального развития, в том числе несколько значительных:

1. Ритмичность переходных процессов как результат воплощений именно "промежуточного порядка" ("созидательного, или конструктивного, хаоса") в условиях неустойчивости.

2. Угрозы со стороны более высоких нестабильностей.

3. Неразрывность связи нестабильности и переходности.

4. Саморегуляция в пределах "порогов устойчивости".

Ласло Э. Век бифуркации / Путь. 1995. № 7. С. 3-115.169 Это специфические особенности глобализации другими авторами

развиваются и уточняются по их составу и содержанию. Например, Р.Яновский,

В.Серебрянников, С.Лавренов, И.Попов, Л.Максимов (1999) глобализации

приписывают следующее: проявление повсюду, развитие взаимозависимости,

через информационные технологии, как принуждение и т.д. При реализации в них

заложена основа современного менеджмента - параллельность канонам. Можно

признать, что приближение к хаосу (в пределах так называемого промежуточного

порядка вдаль от равновесности) может порождать синергетически более

"высокие формы организации" (порядка, структуризации).

В работе Ласло можно также признать следующие аспекты: а) исход любой системной бифуркации определяется не предысторией системы и ее внешней среды, а лишь взаимодействиями хаотических флуктуации (т.е. как бы в пределах "промежуточного порядка", или "созидательного (конструктивного) хаоса"); б) классификация нестабильностей из-за технологических, социальных и экономических бифуркаций; в) предположение о начале взаимодействия двух родов законов (природы человека и природы социума).

Важным моментом мы считаем утверждение (со ссылками на Пригожина) о неопределенности нашей предметной области регулирования и менеджмента, которая не может являться ни функцией начальных условий, ни функцией изменения управляющих переменных. Это является жестким ответом управляющим административно-бюрократическими системами и разъяснением менеджменту об его нарастающих сложностях в условиях перманентной неустойчивости, с точки зрения управления социально-экономическими системами.

Вероятно любая социально-экономическая бифуркация есть шок. Поэтому, с учетом Поппера, шок следует считать фактором возникновения торможения. При170 этом критерием перехода (как следует понимать Поппера) можно считать замену

"явного порядка активным вмешательством (координацией, регуляцией)

менеджера".

Рассмотрим другую крупную работу29. Книга представляет собой попытку общесистемного осмысления также достаточно отмеченной в свое время концепции так называемых функциональных систем отечественного ученого П.К. Анохина (1935-1971 гг.). Ее подробно анализировали (в целом или в отдельных аспектах) многие, например, Сетров М.И. (1972 г.), Ата-Мурадова Ф.А. (1980 г.), Никулин Л.Ф. (1981, 1991, 1992 гг.). В предлагаемой работе делается продуктивная попытка дать теории функциональных систем более современное прочтение, видимо, под влиянием двух факторов: прорыва бюрократической научной блокады и получения положительного (в основном японского) опыта смещения акцентов в иерархических вертикальных структурах корпораций в пользу функциональных горизонтальных совещаний как основных схемных элементов. Несмотря на определенную критику, работа содержит ряд положительных аспектов. Нам представляется наиболее значимой следующая типизация системообразующих элементов, позволившая системно оформить предметную область и комбинаторику по принципу: исходная сущность клиента - тип попарных отношений - результирующая сущность того же клиента с точки зрения менеджера и предпринимателя.

Карташев предлагает следующий набор состояний "клиента": упругий (не воспринимающий внешние воздействия, лишь их пассивно передающий по связи); рефлексивный (с внутренним движением и преобразованиями); потребительский (воспринимающий без передачи по связи); источник (создающий исправленный эффект); полирецепторный (рефлексивный с направленным действием);

Карташов В.А. Система систем. М.: Прогресс. Академия, 1995. С. 416.171 полиэффекторный (рефлексивный с многоцелевым действием); полиэлемент

(рефлексивный по многим направлениям); полиисточник (создающий

множественный направленный эффект); полипотребитель (множественно

воспринимающий).

Таким образом, предметная область горизонтальной структуры

определяется прямоугольной матрицей отношений (-243 варианта) для

регулирования и менеджмента. Подмечена общесистемная классификации систем

с точки зрения их структуризации:

1. Система типа "руководитель - исполнитель" (т.е. жесткая иерархия линейно-функциональной власти).

2. Система типа "относительное ограничение" свободы" исполнителя (с элементами гибкости).

3. Система партнерства (через осознание общности прямой потребностей и функциональность отношений. Обоснованно приводится специфика партнерства через равноправие, общение, разделение действий, интегративный эффект и

т.д.).

4. Смешанная система руководства с партнерством (через учет потребностей руководства).

В анализируемой работе приводятся в качестве основы три системообразующих момента:

- исключение социального сознания (предполагается, что в процессе координации сознание в пределе может перейти к рефлексивной реализации);

- функциональный срез (как учет лишь ресурсонесущих отношений);

- принцип конкретности.

Следовательно, к положительным аспектам исследований В.Карташева можно отнести классификации отношений, систем, структур управления, попытки172 разобраться в терминологической путанице (комплекс, система, часть, элемент) и

уточнить классификацию потребностей и т.д. Однако ей свойствен ряд

недостатков, в их число входят:

- однозначно определяет лишь одно из направлений общесистемного движения - функционализм;

- отражает позицию, содержащую единственный системообразующий критерий, что требует дополнительного обоснования;

- сводит управление к исключению сознания в пользу рефлекторности исполнительных систем, что обуславливает крайность в административно-бюрократическом нормативном управлении и отрицает мотивацию и самоорганизацию;

- причисляет целостность к началу системообразования; что не соответствует действительности;

- не рассматривает проблему "промежуточного порядка", хотя названа общей теорией многоконтурных иерархических систем.

Диссертация, имея свою предметную область состояний и отношений из-за хронической неравновесности социально-экономических систем (в которых всегда имеет место так называемый "промежуточный порядок" (хаос), определяет сочетательность регулирования и менеджмента как бы параллельно канонам.

Следовательно, сетевой менеджмент (в принимаемой трактовке):

"работает" внутри формируемой системы отношений, априори находящейся в "промежуточном" состоянии;

- выявляет необходимый состав участников и их характеристики;

- составляет строительство туапсе исходную горизонтальную структуру (сеть) отношений их клиентов с менеджером, между собой, с посредниками и т.д.;

- оптимизирует горизонтальную структуризацию;173

- разрабатывает и координирует реализацию соответствующих бизнес-планов (проектов);

- обеспечивает иные характеристики клиентов с учетом их посторонних интересов.

Задача сетевого менеджмента формируется достаточно просто: требуется выбрать и реализовать необходимый тип попарности в рамках конкретных горизонтальных структур отношений с целью их временной оптимизации методами и средствами, предлагаемыми корпорированным или независимым бизнесом. При этом используется единый критерий - максимизация временных отношений взаимопомощи в условиях взаимозависимости (в пределах горизонтальной структуры). Например, некоторый конкретный процесс сетевого менеджмента может быть проиллюстрирован следующей последовательностью: рефлекторный клиент (потенциальный) -" "помощь без зависимости" (выявленный менеджером тип попарности, на который согласен клиент) -> многоцелевой клиент (требуется клиентальное взаимное ресурсообеспечение) -" взаимопомощь в условиях временной взаимозависимости" (оптимум) => конечный полезный результат. Видна сложность координации вертикального регулирования и горизонтального менеджмента.

Идеальным состоянием любой, в том числе социально-экономической системы (и, конечно, рынка продуктов питания) следует считать ее целостность. Хотя это понятие имеет в основном философское трактование и до сих пор не является окончательно сформулированным, развитие любой системы в направлении своей целостности необходимо. При этом основой целостности понимается такой результат менеджмента, как структуризация системы, но на основе обеспечения т.н. оптимальных отношений. По-видимому, взгляд на целостное системообразование требует специфического методологического174 подхода. Особые перспективы связаны в этом случае с возможностью общих

теорий систем в части, которая охватывает вопросы эволюции мягких систем в

принятой интерпретации. Это так или иначе связано с мутациями в человеческом

факторе.

Многие годы (1970, 1972, 1975, 1980) известна так называемая "тофлеровская ловушка" последующего развития системного разнообразия и возможной максимизации хаотической многовариантности. Эшби своим законом кибернетического разнообразия, вероятно, "открыл" проблему, но А.Тофлер пошел значительно дальше. Нашей задачей не является полемика с ним, его последователями и его критиками (Э.Араб-Оглы, Г.Хозин и др.) в связи с новым "интересом" к его концепциям, в том числе таким острым, как "столкновение с будущим" и т.д. Однако в контексте рассматриваемой в работе проблематики некоторые моменты становятся достаточно актуальными, например, ускорение, временность отношений, хаотические аспекты "переходного периода" и др. Совсем недавно эти и другие сходные проблемы (особенно вторая и третья) с управлением и тем более менеджментом не рассматривались совершенно. Принималось, что научно-технический (технотронный) прогресс ведет лишь к "глобальным конвульсиям" и развивается где-то и как-то, а отношения участников процессов непрерывно и конструктивно обновляются, причем корпоративность отстает в пределах лишь "индустриального" общества. Этот аспект действительность отвергает в форме т.н. виртуальных корпораций, размывающих нижний уровень структуризации вертикальной иерархии в особенности.

В части ускорения ясно: по производительности труда мы, к примеру, отстаем все больше от цивилизованных и ряда развивающихся стран, рынков, корпораций. Отказ от реализации ускорения, скорее всего, серьезная организационная ошибка управляющих структур, но ее исправление может идти175 понятными путями. Значительно более сложным следует считать появление

совершенно новых аспектов переходного периода - сокращение

продолжительности отношений, их временность и, вероятно, главное, -

появление "странных и небывалых" (по С. Леонтьеву) ситуаций. Мы считаем, что

в этом проявляются так называемые управленческие феномены

предпринимательства и самоорганизации, в условиях которых мы рассматриваем

в работе менеджмент и регулирование.

Существует множество мнений, касающихся характеристики текущей

ситуации. Однако наиболее содержательной можно считать позицию, состоящую в

том, что завершается экономика так называемой "эры дымовых труб", при

которой значимость бюрократии, ограниченная некоторыми корпоративными

нишами, была максимальной, а ее иерархические структуры как бы

"сплющиваются". Признают, что наличие слухов, неясностей,

многовариантностей (организационная "черная дыра"), избыточной жесткости

системных границ и нестабильных отношений (с чем можно согласиться)

вызывают хаотические тенденции (выше они названы диссипативным

промежуточным порядком). При этом утверждается допустимость наличия

конкретной собственности у конкретного менеджера (что отражает мнение М.

Вебера со ссылками на Аристотеля и М. Харрингтона), хотя известны факты ее

порождения административной властью. Более того, нами принимается также

наметившийся переход от тейлоровских принципов "работы более интенсивно и

тяжело" к такому принципу как "работа более умело". Друкером намечена

концептуализация о феноменологическом характере менеджмента, хотя многое в

30

управлении еще не является полным . Например, нельзя согласиться с утверждениями Д.Клучи (1995 г.) о роли госрегулирования лишь в части

Друкер П. Труды и управление в современном мире // Там же. 1995. № 5. С. 106-115.176 стабилизации инфраструктуры (самоорганизация ее почти однозначно

размывает); С.Никитина, Е.Глазьевой, М.Степановой (1994 г.) о так называемом

"мягком" госвмешательстве (что, как минимум, неточно); Р.Хейлбрунера (1993,

1994 гг.) о возможности такой демократизации, как участие всех в определении

границ периодов своей экономической жизни и т.д. Р.Коуз в том же контексте

обращает наше внимание на такой системный аспект, который чаще всего

находится вне поля зрения: изменения соответствующей системы, улучшая одно,

могут ухудшить другое. Одновременно многие сложности в управлении связывают

с необычностью процесса перехода от плановой (централизованной) экономики к

рыночной, что совершенно верно. При этом утверждается, что появляется так

называемый переходный кризис. Причины понятны: субъективность принятия

решений, адаптивность через кризисность, отсутствие идеальных моделей

перехода, сложность реализации метода "отсечение лишнего" и т.д. М.Алле

(1946 г.) видел модель перехода только в одной единственной форме - в

устранении незаработанных доходов. Этого, конечно, недостаточно. Попытки

напрямую решить все многообразие задач переходного периода с российской

спецификой в особенности, несмотря на их внешнюю амбициозность, еще не дают

верных ответов.

Утверждают, что еще нет "рыночной концепции" учета текущего момента

(Г.Шрайэгг, К.Носс (1994) и др.). Ранее бюрократия, как минимум, многое не

замечала. Не замечала и причины своей низкой эффективности. Они незримы, как

бы "отсутствуют", самооорганизуются, демократичны и горизонтальны. К

настоящему моменту их стали называть виртуальными реальностями. Им

приписывают загадочные, во многом непонятные функции, последующие вслед за

размыванием жестких иерархических структур и программированных функций, и

даже переход к природным формам поведения, т.е. игнорирование (минимизацию)177 значимости критерия собственности в пользу критерия самоуправления на основе

феноменов, как мы считаем, самоорганизации человеческого фактора (Дж.Бирн,

Р.Брандт, О.Порш (1994)). Нельзя согласиться с мнением Е.Медведева (1998) в

том, что под виртуальным миром следует понимать заново создаваемую

воображением систему связей, не только отличную от существующей, но и

независимую от нее. Многие аспекты виртуальных реальностей так или иначе

связаны с рынком, правами человека на собственность и самоуправление, а также

с развитием новых ужесточающих возможностей центральных органов по

контролю и регулированию.

Например, ЦЕРН (Швейцария, 1989 г.) реализовал так называемую

коммуникационную модель "АТМ" с поочередным использованием сразу

нескольких реализаций (без ограничений по количеству) информационных

ресурсов определенного типа объектов. Эта модель как корпоративная реальность

предполагает четырехзвенную как бы "сплющенную" иерархию в центральном

аппарате: пользовательский уровень (с паутинной горизонтальной структурой),

уровень адаптации под конкретные параметры, уровень технический (коммутации)

и физический, а также горизонтальный уровень передачи ресурсов через самые

разнообразные среды. Здесь решаются многие системные задачи одновременно:

как множественность путей и методов реализации конечного результата,

объединение пользователей в единое корпоративно-компьютерное пространство,

открытость и параллельный доступ к ресурсам и т.д. Ранее мы показали два

момента, так или иначе отображающих данный вопрос в части корпоративной

сети: паутинную структуризацию как важную (теперь виртуальную)

самоорганизованную горизонтальную перспективу и фактическую

четырехзвенность действующих иерархических структур. Иначе - современные178 виртуальные реальности в части корпораций как организаций обеспечиваются

близкими средствами.

Поэтому можно сказать, что размытость, загадочность и непонятность

вызваны, с одной стороны, параллельностью саморазвития феноменов в

менеджменте, с другой - враждебностью или невосприятием этого

управляющими и регулирующими административно-бюрократическими

нормативными системами и их иерархическими жесткими структурами. Множество

сложностей виртуальных сущности и реальности принес менеджменту

переходный период к смешанной, социально ориентированной, финансовой или

информационной постиндустриальной экономике, еще не конкретизированный в

России. С учетом наших исследований и разработок, например, института Якокка,

университета Лэхой (Япония) можно выявить две основных самореализуемых

реальности:

- временные трудовые коллективы (ВТК), в том числе в сфере обращения, виртуальные в своей основе и самоорганизованные - в сущности;

- виртуальные корпорации, в том числе особо быстро развивающиеся горизонтальные типа "Кэйрэцу" (А.Егоров, Л.Никулин (1999), К.Келли, О.Порт, Д.Трис (1994)).

С учетом мирового (передового) опыта виртуальную корпорацию можно представить следующим образом:

1. К основные признакам относятся:

- партнерство на основе попарных отношений, где задачей менеджера считается их оптимизация с точки зрения ресурсообеспечения и минимизации трансакционных издержек;

- коллективизация функций расходов ресурсов и доступа на любые конкретные рынки; синергетический кумулятивный эффект учета феноменов179 самоорганизации выражается в виде горизонтальной структуризации отношений

попарного партнерства по всем уровням иерархии управления;

- компьютеризация отношений менеджера и клиентов с помощью дистанционного менеджмента, информационных сетей и в конце концов "электронных контрактов", что во многих странах в основном реализовано на практике (Материалы конференции - Лозанна, 1993 г.);

- временность и даже неформальность попарных отношений, что с точки зрения концепции самоорганизации и виртуальной корпоративности обосновано;

- максимальная гибкость отношений сторон в рамках конкретной горизонтальной структуры, что в пределах горизонтальных структур понимается как адаптивность;

- виртуальность как реальная самоорганизация отвергает административно-бюрократический принцип непрозрачности границ и тем самым их размывает, т.е. через неравновесность реализует самоорганизацию;

- благополучие каждого партнера - благополучие всех; самопроизвольно реализуется по направлениям: "на себя" и на "теневой рынок" (в пределах ресурсных возможностей), если административно-бюрократические структуры через регулирование не вмешиваются избыточно жестко в процессы виртуальной корпоративности;

- сеть отношений самопроизвольна лишь без учета интересов системного менеджера; она реальна через горизонтальную структуризацию отношений поставщиков, заказчиков, бывших конкурентов;

- отсутствие нормативной и отчетливой организационной структуры; важный признак виртуальности легко реализуется в горизонтальных структурах в условиях конкретных рынков;

- распад при необходимости систем или отдельных попарных отношений;180 регулирование как помощь менеджменту с учетом возможности самоликвидации

способно обеспечивать виртуальную корпоративность как содействуя

самораспаду, так и сдерживая соответствующие процессы.

^^Предполагается:

/ - член виртуальной корпорации как клиент конкретной горизонтальной

структуры обязан на время "электронно-менеджерского" контракта открываться в

ресурсном смысле: сетевой менеджмент обязан оптимизировать попарности с ним

(т.е. оптимизирует трансакции);

- границы систем считаются полупрозрачными для диффузии актуальных ресурсов;

- децентрализация в рамках виртуальных корпораций должна свести вертикальные туапсе аренда квартир жесткие связи административно-бюрократического содержания к лишь регулированию в масштабах холдингового управления;

- организационные принципы иерархии (централизм, концентрация, кооперация, специализация, комбинирование) должны быть сведены к концентрации усилий, узкой технологической специализации (в пределах сделки, контракта), самоорганизованной синергетике кооперативных отношений, информационно-компьютерной централизации при размытости и полупрозрачности взаимных границ и другим принципам виртуальной корпоративности и самоорганизации;

- "взаимопомощь в условиях временной взаимозависимости" является основополагающим типом попарных отношений равноправных клиентов по горизонтали;

- дорогостоящая вертикальная интеграция иерархически взаимосвязанных элементов заменяется эффективной корпоративной горизонтальной попарностью равноправных и заинтересованных участников сделки, в том числе с помощью181 дистанционного менеджмента;

- малый бизнес считать важным направлением размывания корпоративных границ.

3. Требования виртуальной корпоративности к сетевому менеджменту и регулированию формулируются особо, в том числе:

- поиск партнеров для обеспечения конечной временной "взаимопомощи в условиях взаимозависимости" при сохранении конкуренции по критериям: надежность, эффективность попарных отношений (прямых связей), ресурсообеспечение, приобретение взаимовлияния через акции друг друга, доверие, лучшие услуги (естественно, набор критериев может изменяться, в том числе существенно);

- создание временных корпоративных союзов, предполагающих:

- взаимовыгодность обеим сторонам;

- обратные ресурсонесущие предложения;

- выгодность оптимизации конкретной временной горизонтальной структуры, т.е. учет требований по интеграции отношений при учете возможной потери контроля над определенной частью ресурсов, услуг, деловых операций.

Особенности виртуального системообразования по "типу Кэйрэцу" в Японии значительны, хотя недавно проблема новой философии японского корпоративизма сводилась к признанию лишь социальной ответственности путем усиления функционализма (т.е. акцента на какие-то упрощения в строгой структуризации), гибкости и, естественно, профессионализма.

В отличие от США, где менеджмент направлен на определенность, динамичность ресурсообеспечения с опорой на финансы, конкурентность и индивидуальную ответственность, в Японии конкурентность и динамичность рассматриваются в долговременном масштабе, менеджмент опирается на182 ресурсы человеческого фактора ("энергетические"), ответственность в обычных

корпорациях обеспечивается мощными внутрикорпоративными долговременными

связями и т.д. Т.Нагао (1989) показал традиционно японский подход к

структуризации: обязательное сочетание горизонтальных и вертикальных

отношений (т.е. "тип Кэйрэцу").

Понятие "Кэйрэцу" рассматривается, как особое группирование материнской, дочерних и партнерских структур с целью ликвидации разрывов в оплате труда, размывания предпринимательских рисков, снижения или предотвращения неэффективности управления со стороны "матери" и т.д. В отличие от опыта США и ЕС, где головная компания проникает в конкретную отрасль или в своей отрасли присоединяет к себе другую корпорацию, в Японии реализуется "тип Кэйрэцу", т.е. группирование "взаимностей" участников, формирующих отрасль, подотрасль, корпорацию и т.д. или уже принадлежащих той же отрасли.

Важной особенностью "Кэйрэцу" следует признать тенденцию смены управляющих: реальный контроль над корпорациями переходит от индивидуальных акционеров к профессиональным управляющим и менеджерам головных систем, т.е. имеет место обратный процесс внешнего обюрокрачивания. В то же время отмечается усиление влияния так называемых невидимых структур типа Японская федерация экономических организаций, Японская федерация предпринимательских организаций, Общество экономического содружества и т.д. Такая противоречивость отображает виртуальную корпоративную реальность.

По Ф.Меноцци, П.Хербигу, Т.Шао (1993 г.), "Кэйрэцу" следует считать не столько реализацией японского понимания коллективизма, сколько активной формой глобального менеджмента. Современная глобализация построена на некоторых идеях несводимости целого к сумме частей через формирование новых183 условностей. Здесь "Кэйрэцу" в основном развивает так назыбаемую

конвергенцию продукции, технологии, стандартов. "Кэйрэцу" по-прежнему

развивает как вертикальные, так и горизонтальные связи. При этом появились (в

дополнение к названным выше) новые моменты:

- диверсификация;

- классификация связей дополнилась "связями с бывшими конкурентами";

- развитие ссуд участникам контрактов;

- общий маркетинг для всех участников контракта;

- реализация жесткой регламентации (вплоть до немедленного разрыва): качества, себестоимости, условий поставок ресурсов и т.д.

- работа в нескольких отраслях одновременно и т.д.

"Кэйрэцу" жесткого вертикального типа представляет собой традиционную многоуровневую пирамиду, опирающуюся на множество мелких предприятий.

Более современны и виртуальны организованные реальности в форме горизонтальных "Кэйрэцу", на долю которых к настоящему времени уже приходится 25% общих доходов и активов компаний. Такие виртуальные корпоративные реальности состоят из многих десятков крупных фирм различных отраслей, объединенных не только перекрестным владением акциями, но и общностью единого плана. Этому способствует почти пятидесятилетняя динамика снижения такого показателя, как доля одного индивидуального пакета в общей стоимости акций: например, корпорация Мадусита дэнки с 43,3 до 3,2%; Шарп - 30,3-1,9%; Сони - 11,4% (1990 г.); Тоеда дзидося - 18,2-1%; Есихара сейю - 17,9-3,2% и др.31

Идеи "Кэйрэцу" горизонтального типа, в частности открытость объемов продаж и прибыльности, серьезно видоизменили негативные отношения

Японская экономика в преддверии XXI века. М.: Наука,1991. С. 24.184 либеральной экономики к монополиям в части большей терпимости. С учетом

приведенных концептуальных данных горизонтальная концептуализация с

элементами виртуальности "Кэйрэцу Форд" имеет, например, следующие

особенности: владеет 49% акций маркетинговой фирмы Херц; член восьми

консорциумов по НИОКР; предоставляет ссуды, выпускает облигации, кредитные

карточки и т.д.

Виртуальную сущность самоорганизации человеческого фактора и соответствующих корпораций обеспечивают феномены в связке "предпринимательство - самоорганизация". Явления такого упорядочения, вероятно, подчиняются виртуальному закону самоорганизации - самодезорганизации, т.е. порядка - хаоса в поведении феноменов. Виртуальные слабоструктурированные реальности в форме корпораций и их сетей однозначно имеют концепцию самоорганизации социально-экономических систем как базис, что отображает современную позицию.

Виртуальная корпоративность не может реализовываться только в форме открытых систем с прозрачными границами, так как этому препятствуют требования иерархии регулирования, режима, коммерческой и технологической тайны, корпоративных обязательств и т.д. Поэтому более точными следует считать обобщенные положения о корпускулярности (значительной открытости) виртуальных корпоративных реальностей. Это утверждает приоритет самоорганизации (в открытых условиях она минимизируется, не исчезая, но ограничивая корпоративность).

Концепция попарных ресурсонесущих отношений как основы для реализации самоорганизации в рыночные системы горизонтального типа, утверждающая наличие изначального многообразия типов отношений попарное™ и их самооптимизацию как временную корпоративную целостность, вполне и185 глубоко отвечает требованиям виртуальности и сетевого менеджмента.

Управленческий аспект концепции виртуальной корпоративности горизонтального типа, хотя и считается гибким персональным (индивидуальным), является так называемым контриерархическим и, безусловно, системоцентрическим.

Релевантность сетевого менеджмента внешне однозначна (как в административно-бюрократических системах). Но необходимые корпоративные коммуникации в виртуальных реальностях (сетях) обеспечиваются за счет самооптимизации попарных ресурсонесущих отношений.

Важной особенностью виртуальных реальностей в форме корпораций является признание временного характера отношений участников контракта.

Виртуальная корпорация горизонтального типа как самоорганизованная сущность свой конечный результат реализует в основном принцип "благополучие каждого - благополучие всех". Хотя это обеспечивается неоднозначно: демократически системно - через самообеспечение каждого, в том числе через участие в теневых структурах и в пределах определенных издержек и под "контролем" регулирования и менеджмента.

Считают, что принятый (до появления концепций виртуальных сущностей и реальностей) принцип оптимальности последовательного "вычерпывания" ресурсов замещается принципом "сохранения возможностей" (до их исчерпания или предельного самонасыщения), который кумулятивно и синергетически открывает новую эволюцию (по Н.Моисееву, И.Поспелову, В.Пузанову и др.), в нашем случае - виртуальную социально-экономическую корпоративность. Возможно несколько системных обобщений:186

1. Виртуальная социально-экономическая корпоративность реальна, если

признать серьезной методологическую основу сочетательности регулирования и сетевого менеджмента.

2. Теории мягких систем и сетевого менеджмента на основе самоорганизации попарных ресурсных отношений в виде горизонтальных структур и их сетей фактически обеспечивают научную поддержку направлению виртуальной корпоративности.

3. Вертикально интегрированные реальности с административно-бюрократическими нормативно жесткими и формально гибкими структурами в переходный период фактически все являются виртуальными корпорациями в основном за счет самопроявления по уровням управления феномена самоорганизации. Вертикальные ФПГ типа "Кэйрэцу" при этом ограничены перекрестным владением акциями, контрактами и менеджментом.

4. Жесткие внутрикорпоративные вертикальные административно-бюрократические структуры имеют тенденцию к виртуальности в основном за счет самоорганизации человеческого фактора - товаропроизводителя, но они ограничиваются технологическими процессами.

5. Горизонтальные ассоциированные и неассоциированные реальности всегда максимально самоорганизованы и потому виртуальны. ФПГ, так или иначе связанные с товаропроизводством, являются виртуальными реальностями смешанного типа (от внутриусловных иерархий в рамках нижнего уровня управления до линейно-функционального руководства).

6. По современной классификации виртуальные корпорации следует считать организациями-нововведениями (по Дж.Кимберли (1990)).

Таким образом, на примере самоорганизованной виртуальной реальности можно понять, скажем, Хайдеггера, который утверждал, что "человек вообще187 видит то многое, что он видит", и это заставляет его выводить действительное из

его потаенности как "состоящее в наличии" в смысле "выступления производимого в непотаенность уже пребывающего"32. О.Астафьева (1998) справедливо утверждает, что виртуальность порождена "структурной полифоничностью" мира. Его множественность требует новых подходов.

Следовательно, виртуальные реальности позволяют проблему сочетательности регулирования и сетевого менеджмента представить совершенно по-новому. С одной стороны, в вертикальных корпоративных системах менеджмент и регулирование по-прежнему являются функциями управления, значение которых повышается по мере снижения звенности иерархии. С другой стороны, виртуальные самоорганизованные системы рынка принципиально изменяют иерархическую структуризацию, превращая менеджмент не столько в саморазвитие и специфическую работу "внутри" самоорганизованных систем, сколько в эффективную самоорганизующуюся систему организации, координации и регулирования. Вызвано это изменениями вертикальных и горизонтальных структур в части децентрализации, демократизации и, главное, особым саморазвитием оргструктур, учитывающих фундаментальные свойства социально-экономических систем. Даже в условиях самой жесткой вертикальной иерархической структуризации минимальное количество звеньев равно не трем (руководители, линейно-функциональные руководители . и исполнители), а четырем - за счет самопроявления так называемых "ресурсократов", имеющих доступ фактически к соответствующим ресурсам, что позволяет им решать свои "дела" и формировать полупрозрачные свойства своей системы. Р.Хайнд (1987, 1998) предлагает выделять именно четыре уровня сложности: 1) индивид, 2) социальные взаимодействия, 3) группа, 4) система. При этом их взаимодействие

Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. С. 6, 229, 318.188 не сводится к сумме результатов. Жесткая пирамида регулирования в этой связи

самопроизвольно "сплющивает" свою иерархию, как бы развивая масштабы

самоорганизации и саморегулирования на нижних уровнях. Другими словами,

создавая эффект виртуальности, т.е. возможности "сплющивания иерархических

пирамид" в условиях фактической полупрозрачности границ при сохранении

(минимальном) управляемости.

Пимашков, Петр Иванович